Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.
Главные бои Беллатор
Прогноз ставок на 4 тур Серии А
Главные новости спорта. Обзор за неделю
UFC 293: Стрикленд шокировал Адесанью
Обзор матчей КХЛ
Российская Премьер-Лига. Обзор матчей
Прогноз ставок на 5 тур АПЛ
Обзор последних матчей НХЛ

Футбол и политика. Как игра в мяч объединяет и разрушает народы?

   Флаги, гимны, разрисованные в национальные цвета лица фанатов, шарфы с гербами и другой символикой - во всех своих атрибутах футбол является чистым «конденсатом политики». - Так писал французский историк Лоран Дюбуа. Игроки и команды превращаются в «живые флаги». Большой спорт вместе с музыкой, литературой и другими культурными явлениями нельзя отделить от политической деятельности.
    Футбол «политизирован». Когда миллионы фанатов по всему миру идентифицируют себя с  командой, создавая тесную связь между футбольным клубом и нечто большим - городом, страной, идеологией, тогда игра начинает обострять разговоры на политические темы и показывать актуальные конфликты между странами.
   Футбол становится политическим не только на уровне сознания и поведения фанатов. Влиятельные государственные деятели используют футбольные соревнования для продвижения своих политических взглядов. Например, в марте 2018 г. руководство Великобритании и Исландии заявили о бойкоте Чемпионата мира по футболу, который прошел в России. Их официальные делегации не появились на турнире. Британское издание The Sun опубликовало новость о возможном присоединении к бойкоту Польши, Дании, Швеции, Австралии и Японии. Где-то в воздухе застыла идея полного отказа от участия в турнире.
    Ситуация выглядит особенно саркастически, если вспомнить саму историю возникновения Чемпионата мира. Инициатор и идейный вдохновитель турнира Жюль Римэ представлял это соревнование как коллаборационизм наций. Он, как ветеран Первой мировой войны, думал, что чемпионат будет возможностью честного соперничества на футбольном поле, а не на поле боя.

 Футбол и политика: кто и как использовал игру в политических целях?

     На самом деле, мечтатель Римэ столкнулся с суровой реальностью с самого начала создания турнира. Первый Чемпионат Мира организован был в 1930 году в Уругвае. Большинство сильных европейских команд просто отказались ехать за тридевять земель в маленькую латиноамериканскую страну. После долгих уговоров Римэ удалось убедить принять участие в чемпионате несколько европейских сборных (Франции, Югославии, Бельгии и Румынии), приехали также восемь команд с американского континента.

   Через четыре года чемпионат организовывали итальянцы. Для Муссолини в 1934 году это был шанс показать всему миру достижения фашистского режима, поэтому Италия готовилась к турниру с имперским размахом. Однако Уругвай отказался приехать на турнир, помня об отказе Италии 1930 г. посетить Латинскую Америку. А вместе с ним в знак солидарности отказалось большинство других стран этого региона. В результате в Италию приехали только бразильцы и аргентинцы, но и они выбыли в первом раунде соревнования.

Чемпионат мира часто использовали, как один из инструментов изоляции стран

   Интересный случай конфликта на чемпионате произошел в 1957 году. Тогда впервые была введена практика континентальных зон для удобства выборочных соревнований: УЕФА в Европе, КОНМЕБОЛ в Южной Америке, КАФ и АФК для Африки и Азии. Израиль отнесли к АФК исключительно по географическому признаку. Чиновники ФИФА наивно подумали, что политический конфликт обойдет футбол стороной, и не учли, что параллельно развернулся Суэцкий кризис, когда израильская армия заняла значительную часть египетской территории. Многие мусульманские страны, просто-напросто, отказывались признавать Израиль, как государство. Вследствие чего, матчи с израильской командой поочередно бойкотировали все соперники на отборочном этапе Турция, Индонезия, Египет и Судан. После такого массового бойкота ФИФА перевели Израиль в европейскую отборочную зону, где сборная играет по сей день.
    Чемпионат мира часто использовали как один из инструментов культурной изоляции стран. Например, в 1962 году по просьбе Африканского футбольного союза от участия в турнирах под эгидой ФИФА была отстранена команда Южной Африки. Федерация футбола, таким образом, поддержала Африканский национальный конгресс, который призвал к всестороннему бойкоту расистского режима апартеида, особенно после расстрела там семи десятков человек в Шарпевилли (1960) и репрессирование антиапартеидных активистов (среди них и Нельсона Манделы в 1962).
   Итак, через призму «футбольной» политики можно было хорошо проследить тенденции международных отношений. После того, как в 1960 году на карте мира появилось 17 новых африканских государств, ФИФА решила, что новые сборные являются слабыми, чтобы соревноваться на уровне европейских команд, поэтому увеличила континентальные квоты на ЧМ. К тому же, согласно правилам, победитель африканской квалификации должен был играть за выход на чемпионат мира с победителем отбора Азии или Океании. Это возмутило африканские команды, которые в знак протеста отказались принимать участие в турнире.
   В 1973 году отказалась играть сборная СССР. Стыковой матч должен был состояться со сборной Чили на Национальном стадионе. На нем годом ранее после государственного переворота военные во главе с Аугусто Пиночетом удерживали до 40 000 пленников среди политических оппонентов, пытали и расстреливали сторонников левого движения. СССР обращался в ФИФА с просьбой перенести место проведения матча, однако ему отказали. Поэтому советская сборная не приехала, а чилийские игроки символически забили мяч в пустые ворота, получив техническую победу 1:0.
   Из всех этих случаев может сложиться впечатление о крайне негативном воздействии политики на футбол, который только лишь актуализирует и обостряет конфликты. Впрочем, футбол иногда объединяет несовместимые общественные группы, потому что забитый гол вызывает у фанатов невероятное счастье, эйфорию и желание делиться этим со всем миром.

Как футбол объединил Францию?

   История французской сборной является во многом показательной для понимания того, что происходило в европейских командах во второй четверти прошлого века. Как и большинство из команд Европы, сборная Франции начала в значительной мере интернационализироваться. Причиной были глобализационные процессы, а также то, что дети бедных эмигрантов из колоний старых европейских государств начали подрастать и «по-новому» осознавать свое этническое происхождение, национальную принадлежность и гражданство.
    Со слов все того же историка Лорана Дюбуа интернационализация французской сборной началась в 1930-х годах прошлого века. С каждым последующим десятилетием этот процесс только активизировался. Дело в том, что на территории Франции на тот момент проживало значительное количество эмигрантов из колоний. Алжирцы и выходцы из Гваделупы искали в Европе лучшей жизни, селились в пригородных районах у крупных мегаполисов (особенно вокруг Парижа). Позже такие «райончики» коренные французы стали называть banlieue (от французского banlieue - пригород). Бедность, преступность и часто антисанитария процветали в таких районах. Дети, выраставшие в таком окружении, часто не имели никаких шансов на успешное будущее: они не могли получить хорошее образование, а их социальный слой не предусматривал наличия капитала для открытия собственного дела. Однако они играли в футбол, болели за любимые команды и восхищались этим спортом. Ловкие, неприхотливые алжирцы часто проходили отбор в юношеские местные команды, а оттуда со временем - в большой спорт.
    Один из первых игроков алжирского происхождения, кому удалось достичь отличительных успехов во французском футболе, был Рашид Меклуфи. Он начал играть за французскую сборную в 1956 году, гарантировал ее квалификацию на Кубок мира в 1958 году, став одним из лучших полузащитников в истории команды.
    Однако ситуация осложнилась из-за войны в Алжире. В том же 1958 году Меклуфи вместе с группой других известных игроков тайно покинул территорию Франции. Уже находясь в Тунисе, эта группа официально заявила, что покинула команду в знак своего протеста против военных действий, которые Франция развернула в Алжире. Они создали свою команду, F.L.N. (от Front de libration nationale - Фронта национального освобождения, название левой алжирской организации, возглавлявшей борьбу за независимость Алжира). Путешествуя по Восточной Европе и Азии, команда сыграла много матчей. Она выступала под революционным лозунгом и распространяла информацию о конфликте. Реакция французов на такой поступок была крайне агрессивна. Местная пресса сразу окрестила игроков «дезертирами», а фанаты в случае их возвращения на территорию Франции готовы были к применению насилия.
   В 1962 году Алжирская война закончилась созданием независимого Алжира. Некоторые успешные игроки начали играть за европейские клубы, а Меклуфи решил вернуться во Францию в родной клуб «Сент-Этьен». Перед первым матчем, на котором он должен был играть, тренер команды побоялся сообщить прессе о возвращении игрока, поэтому фанатов эта новость застала врасплох. Когда Рашид вышел на стадион, трибуны укоризненно молчали. Поэтому игроку ничего не оставалось, как забить решающий гол и этим склонить весы привязанности болельщиков к клубу в свою сторону. Забив оба гола в победном финале Кубка Франции, Рашид Меклуфи помог клубу впервые в истории выиграть «золотой дубль».
   Другим знаковым игроком для французской сборной стал Мариус Трезор. Выходец из бедной Гваделупы, он стал первым чернокожим капитаном команды в истории сборной. Трезор имел прозвище «черная жемчужина», ибо уникальным и незаменимым он стал для команды. Пеле называл его одним из 125 лучших футболистов мира. Но самое важное то, что Мариус был не просто хорошим игроком, а примером, героем для маленьких мальчиков, выходцев из эмигрантских семей. Тьерри Анри, один из самых знаковых нападающих своего времени, с восторгом вспоминал, как его отец называл Трезора «монументальным» и ставил в пример сыну.
    Однако наибольшую роль в «футбольном» объединении Франции сыграли Зинедин Зидан и Лилиан Тюрам, ведь именно эти игроки принесли французской сборной исторические победы на Кубке мира в 2006 году, которые позволили сборной в очередной раз дойти до финала, но проиграть итальянцам.
    Оба футболиста родились в 1972 году и выросли в бедных эмигрантских пригородах на дне социальной иерархии. Начиная с их появления на поле в 1994 году, и вплоть до 2006 года французское сообщество находилось в постоянных расовых спорах. Чтобы это понять, достаточно представить себе, как уставший после работы француз приходит домой и включает телевизор, чтобы поболеть за любимую команду, и видит, что половину сборной составляют цветные игроки. Они были французами? Могут ли они представлять национальную сборную?
    Впервые Кубок мира Франция выиграла в 1998 году, когда Зинедин забил два гола в решающей игре с бразильской командой. На несколько дней Париж превратился в массовый праздник единения. Лицом футболиста украсили Триумфальную арку Наполеона, а на улицах фанаты выкрикивали «Зидана в президенты!». Политики провозглашали новую эру сотрудничества между белыми и черными, местными и иммигрантами.
    История повторилась после чемпионата 2006 года. Нет, Франция не выиграла тогда Кубок мира. Но, их команда разительно отличалась своим разнообразием на фоне всех остальных команд. 17 из 23 игроков были выходцами из Западной, Центральной и Северной Африки, с Карибов, дальневосточных районов Тихого океана, Армении и страны Басков.
    9 июня, в день финального матча между французской и итальянской сборными, весь Париж находился в нервном, но торжественном ожидании. Лоран Дюбуа, который был очевидцем событий, вспоминал, как машины проезжали с флагами и плакатами «Merci Zizou» ( «Спасибо, Зизу», прозвище Зидана). «Передо мной, у Сены, остановился Citroen, и я увидел молодого человека, сидящего на заднем сиденье, держа самодельный флагшток с двумя маленькими флагами рядом: красно-бело-голубой французский триколор и рядом с ним алжирский флаг с зелено-белым полумесяцем и звездой». Алжирцы болели за Зидана, выходцы из Гваделупы - за Тюрама, Гвиана имела своего героя - игрока Флорана Малуда, но все они вместе болели за французскую сборную.
   Время игры было исчерпано, на табло высвечивался счет 1:1.  Фанаты замерли в ожидании серии пенальти. Очевидно, что сборная возлагала надежды на своего лучшего игрока - Зидана, который уже забил один гол в матче. Итальянец Марко Матерацци бросил ему отвратительную шутку, назвав сестру футболиста «проституткой». Зидан возмущенно толкнул его головой в грудь и повалил на землю. Арбитр показал футболисту красную карточку, и Зинедин покинул поле. Франция проиграла со счетом 5: 3.
   «В метро один подросток обнимал другого, пока тот плакал у него на плече. Я шел по улице, и несколько человек попытались заговорить со мной, утешая: будет еще один чемпионат и сборная еще обязательно победит», - писал Дюбуа. Вся Франция обсуждала поступок Зинедина, который стоил команде победы, и ... оправдывала его. Лично президент Ширак после матча позвонил футболисту и выразил поддержку.
    Дело в том, что незадолго до чемпионата в нескольких эмигрантских пригородах происходили протесты молодежи. Участники акций, большинство из которых были детьми и внуками переселенцев из колоний, были возмущены жестокостью полиции и требовали уважения и обеспечения своих прав как граждан. Поступок Зидана объяснили ответом на «расистскую» шутку Матерацци, и, что он установил справедливость. Дюбуа объясняет это тем, что «когда футболист становится известным, становится символом, в его биографии начинают искать смыслы, его поступки трактуются через идеи».
    Победы и поражения игроков международной французской сборной помогли создать концепт, который современные историки назвали «La France Metissee». Термин «mtisse» означает «смешанный» и традиционно использовался во Франции, чтобы описать человека, чье происхождение имеет разные корни: европейские и африканские, американские или азиатские. Этот концепт «разнообразной страны» возник, как идейный способ преодолеть разрозненность общества и получил массовую поддержку благодаря признанию французами футболистов колониального происхождения. «Белая Франция», как писал один из французских журналистов, была тронута, когда поняла, что их кумир Тюрам, а также другая молодежь иммигрантского происхождения ныне защищает «честь французского флага».
   Изменения пришли не только в мировоззрение. После чемпионата 2006 г. Франция, например, пересмотрела процедуру предоставления гражданства детям иммигрантов, упростив ее. Дюбуа в этом контексте вспоминает высказывание одного волонтера, который работал в бедном banlieue: «Один Кубок мира оказался более эффективным, чем десять лет антирасистской агитации».
    Мораль сей басни такова. Пока все вокруг (ФИФА, политики, игроки команд) пытаются доказать, что «футбол вне политики», история дает иной урок. Иногда это взаимное влияние бывает отрицательным и даже вызывает катастрофические последствия в виде человеческих жертв. А иногда переживание за одну команду сближает бывших ярых врагов, как это было между французами и алжирцами. В любом случае эту тесную связь между спортом и политикой стоит признать, потому что то, что происходит на футбольном поле, влияет на мировоззрение миллионов людей.

Яндекс.Метрика